Конфуций. Беседы и суждения

     Цзы-лу, следуя (за Конфуцием), отстал, встретился с одним саженным человеком, (т. е. старцем), на палке дер-жавшим плетушку; Цзы-лу спросил: «(Ты), Философ, видел ли философа (Конфуция)!» Саженный человек сказал: «(Кто) четыре (члена) тела не упражняет в труде, (так что) не (умеет) различить пяти хлебов, кто (может) сделаться (назваться) философом?» (После этих слов он) посадил, (т. е. воткнул) свою палку и стал полоть (рвать траву). Цзы-лу стоял (пред ним) со сложенными руками, (с почтительностью); (тот) оставил Цзы-лу ночевать, убил курицу, сделал просо и, накормив, представил ему своих двух сыновей. На следующий день Цзы-лу, ушедши (и нагнав Конфуция), рассказал об этом. Философ сказал: «Это отшельник»,— и послал Цзы-лу обратно повидать его, (но когда он) пришел, то (тот уже) ушел. Цзы-лу сказал: «Не служить, (значит) не (знать) истины. (Если уже) нельзя отбросить правил (различия) старшинства и молодости, то каким образом отбросить истины (правила, обязанности) Государя и подданного? Желая иметь чистым свое тело, (можно ли) нарушать величия связи? (Что) благородный муж служит, (так это для того), чтоб исполнить свои обязанности, (а о том, что) Путь не в ходу,— уж (давно) знает».

     Сопровождая Конфуция (на пути из Чу в Цай), Цзы-лу отстал и, встретившись со старцем, имевшим на палке за плечами навозную корзину, обратился к нему со следующим вопросом: «Не видели ли вы моего учителя?» Старец сказал: «Ты не трудишься, не в состоянии различить сортов хлеба. Почем я знаю, кто твой учитель?» (С этими словами) он воткнул палку (в землю) и стал полоть. Цзы-лу стоял, сложив почтительно руки. (Тронутый его почтительностью) старик оставил Цзы-лу ночевать, зарезал курицу, приготовил просо, накормил его и представил своих двух сыновей. На другой день Цзы-лу отправился в путь и сообщил (о случившемся) Конфуцию. Философ сказал: «Это отшельник», и послал Цзы-лу опять повидаться с ним. Но когда Цзы-лу пришел (к прежнему месту), то увидел, что старец уже ушел. Цзы-лу сказал: «Не служить — значит отрицать долг. Если нельзя упразднить (нравственную) связь между старшими и младшими, то как же можно упразднить долг между государем и подданным? Желая держать себя чистым (т. е. укрыться от житейской грязи и смуты), мы нарушаем великие социальные законы. Службою благородный муж исполняет свой долг (по отношению к государю). Что Учение (т. е. принципы, проповедуемые Конфуцием) не распространяется, это мы знаем».

     Цзылу, сопровождая Учителя, от него отстал и повстречал старца, несшего через плечо на палке корзину. Цзылу спросил:
     — Вы видели Учителя?
     Старик ответил:
     — Не утруждаешь рук и ног,
     Не различаешь хлебных злаков,
     Какой же у тебя учитель?
     И, воткнув в землю палку, принялся полоть. Цзылу встал перед ним в поклоне со сложенными на груди руками. Старик оставил Цзылу переночевать, зарезал курицу, приготовил просо, накормил его и представил ему двух своих сыновей.
     На следующий день Цзылу ушел и рассказал об этом Учителю.
     — Это отшельник,— сказал Учитель и послал Цзылу снова с ним встретиться.
     Придя к нему и не застав его дома, Цзылу сказал:
     — Несправедлив тот, кто не служит. Если нельзя отвергнуть порядок разделения на старшего и младшего, как можно допустить, чтобы были отвергнуты обязанности государя и слуги? Стремясь достигнуть личной чистоты, наносят пред этой великой связи. Для благородного мужа служба — это выполнение своего долга, даже когда уже известно, что путь не может быть осуществлен.

     Сопровождая Конфуция, Цзылу отстал и встретил на пороге старца, несшего через плечо на палке корзинку.
     Цзылу спросил:
     — Не видели ли Вы моего Учителя?
     Старец молвил:
     — Не утруждаешь рук и ног, не можешь различить пять злаков. Так кто же твой Учитель?
     С этими словами он воткнул палку в землю и принялся собирать травы.
     Цзылу застыл в приветственном поклоне со сложенными перед грудью руками. (Старец) оставил у себя Цзылу ночевать, зарезал курицу, приготовил просо, накормил его и представил ему двух своих сыновей.
     На следующий день Цзылу догнал Конфуция и рассказал ему обо всем.
     Учитель сказал:
     — Это отшельник,— и вновь послал Цзылу увидеться с ним. Цзылу вернулся на прежнее место, но старца не застал. Цзылу сказал (оставшимся в доме):
     — Не служить, значит отрицать долг. Если невозможно стереть разряды старших и младших, то разве можно допустить, чтобы был упразднен долг государя и подданного? Желающие холить свою чистоту нарушают великие принципы морали. Для благородного мужа служба — выполнение своего долга. А то, что Дао не осуществляется, мы давно знаем об этом.