Конфуций. Беседы и суждения

     Чэньский Цзы-цинь сказал Цзы-гуну: «Философ, (ты только) ведь исполняешь почтительность. Чжун-ни (Конфуций), как достойнее тебя, философа?» Цзы-гун сказал: «Благородный муж (часто) за одно слово считается знающим (умным), за одно слово считается незнающим. Нельзя говорить неосторожно. Философа (Конфуциева) недостижимость подобна Небу, (на которое) нельзя взойти посредством лестницы. Философ (Конфуций), получивши (в управление, если бы получил) удельный дом, (распорядился бы так, что) как говорится: (если бы захотел) поставить (народ на ноги, он бы) тотчас и стал, (захотел) руководить, тотчас (бы и) пошел, (захотел) привязать (успокоить), тотчас (бы) и пришел (под его власть, захотел) подвинуть (возбудить к нравственности), тотчас (бы и) настало согласие (или гармония). Его (Конфуция) жизнь славна, его смерть горестна (т. е. возбуждает: печаль) — как можно этого достигнуть?»

     Чэн-Цзы Цинь, обратившись к Цзы-гуну, сказал: «Ты только из почтения говоришь так. Возможно ли, чтобы Чжун-ни был достойнее тебя?» Цзы-гун сказал: «Благородного мужа за одно слово считают умным и за одно слово считают невежей; поэтому в словах нельзя не быть осторожным. Философ недосягаем подобно Небу, на которое нельзя подняться по ступенькам. Если бы Философ получил в управление княжество, то на нем оправдалось бы следующее изречение: Кого он поставил бы на ноги, тот стоял бы; кого он повел бы, тот последовал бы за ним; кого приласкал бы, тот покорился бы ему; кого поощрил бы, те жили бы в согласии и мире". При жизни он был бы славен; его смерть была бы оплакиваема. Каким же образом возможно сравняться с ним?»

     Чэнь Цзыцинь сказал Цзыгуну:
     — Вы слишком скромны. Разве Чжунни Вас превосходит?
     Цзыгун ответил:
     — Следует быть осторожным в том, что говоришь. Благородный муж показывает свою мудрость или глупость, стоит ему только обронить какое-нибудь слово.
     С Учителем нельзя сравниться, как не подняться по ступеням лестницы на Небо. Если бы Учитель был главой удела или родовитого семейства, то, как говорится, начни он ставить — и стояли бы, начни вести — и шли бы, начни благотворить — и собирались бы, начни побуждать — и находились бы в гармонии. Его при жизни прославляли бы, а после смерти стали бы оплакивать. Как можно с ним сравниться?

     Чэнь Цзыцинь, обратившись к Цзыгуну, сказал:
     — Вы выражаете [ему] почтение, разве может быть, чтобы Чжун Ни был достойнее Вас?
     Цзыгун ответил:
     — О благородном муже по одному слову судят о его мудрости и по одному слову судят о его невежестве. Поэтому в речи нельзя не быть осторожным. Учитель недосягаем, подобно Небу, на которое невозможно взобраться по лестнице. Если бы Учителю были вверены страна и правящие домы, то, как говорится,—
     кого поставил бы — стояли, кого повел бы — те пошли, кому покой бы дал — пришли, кого бы подтолкнул на встречу — поладили бы меж собой. При жизни славили б его, а после смерти все б скорбели. Так разве можно с ним сравниться?