Конфуций. Беседы и суждения

     (Когда) фамилия Цзи вознамерилась напасть на (феодальное владение) Чжуань-юй, Жань-ю и Цзы-лу, явившись к Кун-цзы, сказали: «Фамилия Цзи намерена иметь дела с Чжуань-юй». Кун-цзы сказал: «Цю (Жань-ю)! Не твоя ли это вина, впрочем? Ведь (первый, получивший в удел) Чжуань-юй в древности прежним царем сделан владельцем (горы) Дун-мэн (восточной Мэн — для жертвоприношений, есть еще западная Мэн в провинции Шэнь-си); притом (он) находится в середине пределов (Луского) удела, есть (таким образом) слуга владетельного дома, к чему же нападать (на него)?» Жань-ю сказал: «(Наш) философ (т. е. начальник Цзи-ши) хочет, мы два подчиненные все (т. е. оба) не хотим». Кун-цзы сказал: «Цю! У (древнего историка) Чжоу-женя есть словцо: Когда кто может) развернуть силы (если ничто не препятствует исправлению должности), то становись в ряды (чинов), не могущий — остановись (откажись, если) стоящего над пропастью не удержать, падающего не поддержать, то каким образом употреблять (к чему нужно) оного помощника (водителя слепого)? Притом твои слова чересчур (ошибочны, если) тигр и тур (дикий бык) выйдут из хлева, черепаха и яшма изломаются в комоде, (то) это чья вина?"» Жань-ю сказал: «Теперь ведь Чжуань-юй укреплен и близок к Би, если сегодня не взять, (то в) последующие века непременно сделается опасен для детей и внуков (потомства Цзи-ши)». Кун-цзы сказал: «Цю! Благородный муж ненавидит фразы, отвергающие (открывающие, опускающие) сказать (чего) желаешь и непременно делающие (заступающиеся). Я, Цю, слыхал, (что) имеющий государство, (или) имеющий дом (т. е. удел) не заботится (о том, что) мало народу), а заботится о непропорциональности (в получении каждым своей доли), не заботится о бедности, а заботится о недостатке спокойствия; ибо при пропорциональности нет бедности, при согласии — нет недостатка (в народе), при спокойствии — нет падения, вот как! Потому, ежели отдаленные люди (далеких стран) не пристают (не покоряются), то (должно) усовершенствовать правление и добродетели, чтоб призвать (их), когда же придут, то успокоить; ныне (вы), Ю и Цю, помогаете (служите своему начальнику), а далекие люди не пристают и не можете их призвать; удел (Лу) разделен, в упадке, (народ) в рассеянии, а (вы) не можете охранить и замышляете двинуть оружие внутри удела; я боюсь, что опасность для Цзи-суня (его фамилии заключается) не во (владении) Чжуань-юй, а внутри (вас)».

     Когда фамилия Цзи намеревалась сделать нападение на феодальное владение Чжуань-юй, Жань-ю и Цзы-лу, явившись к Конфуцию, сказали: «Цзи намерены вступить в войну с Чжуань-юй». Тогда Конфуций сказал: «Цю, на самом деле, не твоя ли это вина? Ведь Чжуань-юйский владетель сделан был владетелем горы Дун-мэн в старину прежним царем, кроме того, владение его находится в пределах княжества (Лу) и владетель его есть подданный сюзеренного двора. С какой же стати нападать на него?» На это Жань-ю сказал: «На господин желает этого, а мы оба не желаем». Конфуций сказал: «Цю, Чжоу-жень говаривал: Покажи силу своего содействия, оставаясь на посту; не можешь — удались." Если вожак не поддерживает в опасном месте и не удерживает от падения, то на что нужен он? Кроме того, твои слова ошибочны. Когда тигр или носорог выскочат из клетки, или же черепаха и яшма будут изломаны, находясь в шкафу, то чья это будет вина?» Жань-ю на это сказал: «В настоящее время владение Чжуань-юй сильно и смежно с городом Би; если теперь не взять его, впоследствии оно непременно будет предметом беспокойства для потомства фамилии Цзи». На это Конфуций сказал: «Цю, благородный муж не любит, когда люди умалчивают о своих корыстных побуждениях и непременно приискивают отговорки. Я слыхал, что правители государства и главы домов не беспокоятся о том, что у них мало людей, а печалятся о неравномерном распределении, не опасаются бедности, а опасаются смут; потому что при равномерном распределении богатств нет бедных, при согласии не бывает недостатка в людях, а при спокойствии — невозможно падение государства. Поэтому, если отдаленные народы не идут с покорностью, то для привлечения их следует заботиться о просвещении и нравственности, а когда придут, следует доставить им спокойную жизнь (а не принуждать к военной службе). Теперь вы, Ю и Цю, помогаете вашему господину, а отдаленные народы не покоряются, и вы не в состоянии привлечь их; его государство распадается, народ удаляется и разбредается, и вы не можете сохранить его; а тут задумываете еще поднять войну внутри государства! Я боюсь, что опасность для Цзи-суня не в Чжуань-юе, а в стенах собственного дома (дворца)».

     Цзи-ши хотел пойти в поход против Чжуаньюй. Жань Ю и Цзы-лу, увидев Кун-цзы, сказали: «Цзи-пи хочет напасть на Чжуаньюй».
     Кун-цзы сказал: «Цю! Это не результат ли твоей ошибки? В древности прежние правители считали Чжуаньюй ответственным за жертвоприношения в горах Дунмын, к тому же Чжуаньюй расположено на территории [Лу] и находится от него в зависимости. Как можно идти [против него] походом?» Жань Ю сказал: «Этого пожелал [наш] господин. Никто из нас двоих не хотел этого».
     Кун-цзы сказал: «Цю! У Чжоу Жэня есть такое высказывание: Если в состоянии раскрыть все свои способности, становись [сановником]. Если не в состоянии, откажись. Если господин в опасности, а вы не помогаете ему, если он упал, а вы не поднимаете его, то какой прок в таких помощниках? Вы и говорите неверно. Когда тигры и дикие быки вырываются из загона, а [драгоценности] из черепаховой кости и яшмы разбиваются в шкатулке, то кто в этом виноват?"»
     Жань Ю сказал: «В настоящее время Чжуаньюй обладает силой и к тому же находится неподалеку от Би. Если теперь его не захватишь, то впоследствии наши внуки непременно натерпятся от него беды».
     Кун-цзы сказал: «Цю! Благородный муж чувствует отвращение к тем, кто не хочет говорить о своих [истинных] намерениях, а непременно выдвигает [всевозможные] объяснения.
     Я слышал о том, что правители царств и главы семей озабочены не тем, что у них мало людей, а тем, что [богатства] распределены неравномерно, озабочены не бедностью, а отсутствием мира [в отношениях между верхами и низами]. Когда богатства распределяются равномерно, то не будет бедности, когда в стране царит гармония, то народ не будет малочислен; когда царит мир [в отношениях между верхами и низами], не будет опасности свержения [правителя].
     Если было бы так, тогда людей, живущих далеко и не подчинявшихся, можно было бы завоевать с помощью образованности и морали. Если бы удалось их завоевать, среди них воцарился бы мир.
     Ныне вы, Ю и Цю, помогаете Цзи-ши; а люди, живущие далеко, не покоряются, и он не может их завоевать. Сам его удел раскалывается и рушится, а он не в состоянии сохранить [его целостность]. К тому же он хочет развязать вооруженную схватку [на территории] нашего государства. Я боюсь, что беда Цзи-суня заключена не в Чжуаньюе, а в стенах своего дворца».

     Когда Младший решил выступить против владения Чжуаньюй, Жань Ю и Цзи Лу встретились с Конфуцием и сообщили:
     — Младший решил начать боевые действия против Чжу-аньюя.
     Конфуций ответил:
     — Но в этом не ты ли, Цю, и виноват? Царь-предок в прошлом сделал Чжуаньюй ответственным за жертвоприношения горе Дунмэн, к тому же данное владение находится на территории нашего княжества и защищает его алтари. Зачем же выступать против него?
     Жань Ю ответил:
     — Наш господин желает этого, а мы оба, его подданные, не хотим.
     Конфуций ответил:
     — Цю, у Чжоу Жэня есть высказывание: «Когда ты можешь проявить свои способности, то оставайся на посту, а не способен — уходи». Зачем слепому поводырь, который не поддерживает его в опасном месте и не помогает встать, когда он падает? Ты говоришь неверно. Кто виноват, когда из клетки убегает тигр иль носорог, или ломаются в шкатулке панцирь черепахи и нефрит?
     — Городские стены во владении Чжуаньюй крепки, и оно находится недалеко от Би,— сказал Жань Ю.— Если сейчас не захватить, то в будущем наверняка доставит беды сыновьям и внукам Младшего.
     Конфуций возразил:
     — Цю, благородный муж не любит, когда не высказывают прямо своих побуждений, лишь стараются найти им оправдание. Я слышал, что того, кто правит государством или возглавляет знатный род, тревожит не отсутствие богатства, а его несоразмерное распределение, тяготит не малочисленность народа, а отсутствие благополучия. При соразмерности нет бедности; когда царит гармония, нет недостатка в людях; где утверждается благополучие, там не бывает потрясений. Так-то вот. Поэтому коль непокорны жители далеких местностей, их привлекают тем, что совершенствуют образование и нравственность; когда же привлекают, то делают их жизнь благополучной. И вот вы оба, Ю и Цю, хотя и ходите в помощниках у господина, но жители далеких местностей ему не покоряются, и он не может их привлечь; в стране раздоры и разброд, а он не может ее уберечь, да еще замышляет выступить с оружием внутри страны. Младшим Суням, боюсь, надо опасаться не владения Чжуаньюй, а самих себя.

     Цзиши решил идти походом на владение Чжуаньюй. Жань Ю и Цзи Лу явились к Конфуцию и сказали:
     — Цзиши задумал напасть на владение Чжуаньюй.
     Конфуций ответил:
     — Цю! А не твоя ли в том вина? Ведь преждерожденные ваны еще в старину сделали Чжуаньюй хозяином горы Дун-мэн. К тому же оно (владение Чжуаньюй) находится в пределах нашего княжества, это подданный наших алтарей. Зачем же нападать на него?
     Жань Ю сказал:
     — Наш господин желает этого, а вот мы, двое его подданных, не хотим. Конфуций сказал:
     Цю, Чжоу Жэнь рек так:
     «В ком есть еще сила, встаньте в ряды.
     А тот, кто не может, останься на месте!»
     Если в опасности не поддерживают, а при падении не подхватывают, то тогда к чему держать таких помощников? К тому же, ты говоришь неверно. Когда тигры и носороги вырываются из клеток, а черепашьи панцири и яшма разбиваются в ларцах, то кто в том виноват?
     Жань Ю сказал:
     — Нынешнее владение Чжуаньюй укрепляется и близко к Би. Если сейчас не захватить, то позже для потомков (князя) оно непременно станет предметом беспокойства.
     Конфуций сказал:
     — Цю, благородному мужу отвратительны те, кто вместо слов «хочу этого» говорит «вынужден сделать это». Я слышал, что есть государства и семьи, где не страдают от сирости, а страдают от неравного распределения; не страдают от бедности, а страдают от неумиротворенности. Ведь если будет равное распределение, то не будет бедных; если будет согласие, то не будет сирых; если будет умиротворенность, то не будет переворотов. Пусть так, но если жители далеких окраин не покоряются, то совершенствуют культуру и Дэ, чтобы привлечь их. А когда привлекут, то умиротворяют их. Вот ныне вы, Ю и Цю, помогаете своему господину, а жители далеких окраин не покоряются и он не может привлечь их. В стране разброд и шатания и он не может уберечь ее, да к тому же еще замышляет поднять щиты и копья внутри страны. Боюсь, что угроза Цзисуню кроется не в Чжуаньюй, а в стенах его дома.