Конфуций. Беседы и суждения

     Цзы-гун сказал: «Гуань-чжун (был) ведь не человеколюбивый! (Когда) Хуань-гун убил сына гуна Цзю (он не только что) не мог умереть, (да) еще сделался министром». Философ сказал: «Гуань-чжун, (служа) министром Хуань-гуна, (сделал его) первенствующим (над) удельными князьями, в одно выправил (к одному направил?) Вселенную, (так что) народ даже доныне принимает (пользуется) его благодеяниями; мало (не будь) Гуань-чжуна, я (т. е. мы бы давно) были с растрепанными волосами и левой полой; как (можно требовать от него) исполнить совестливость (такую), какая у простых мужей (мужиков) и простых женщин (баб), которые себя губят в рвах (или) речках безвестно?»

     Цзы-гун сказал: «Мне кажется, что Гуань-чжун не гуманист. Когда Хуань-гун умертвил княжича (своего брата) Цзю, то он не только не мог умереть вместе с ним, но еще сделался министром у убийцы его». На это Философ заметил: «Гуань-чжун, в качестве министра Хуань-гуна, поставил его во главе удельных князей, объединил и упорядочил всю Вселенную, и народ до сего времени пользуется его благодеяниями. Если бы не Гуань-чжун, мы ходили бы с распущенными волосами и запахивали левую полу (т. е. были бы дикарями). Разве можно требовать от них щепетильности (малой верности) простых мужиков и баб, умерщвляющих себя в канавах и рвах в полной неизвестности?»

     Цзы-гун сказал: «Был ли Гуань Чжун человеколюбив? Когда Хуань-гун убил Гун-цзы Цзю, он не только не покончил с собою, но и стал у него первым министром».
     Учитель сказал: «Гуань Чжун, являясь первым министром у Хуань-гуна, стал главой всех правителей, навел порядок в Поднебесной, и народ до сегодняшнего дня пользуется его благодеяниями. Если бы не Гуань Чжун, мы бы ходили с растрепанными полосами и одеждой, застегнутой на левую сторону. Разве он обладает такой же преданностью, как и простолюдины, которые кончают жизнь самоубийством в канавах и никто о них не знает?»

     Цзыгун спросил:
     — Гуань Чжун не был человечен? Когда князь Столп убил своего брата Цзю, Гуань Чжун не только не смог умереть, но стал у него первым советником.
     Учитель ответил:
     — Когда Гуань Чжун стал первым советником у князя Столпа, он сделал его гегемоном у правителей уделов, объединил, исправил Поднебесную. Народ доныне пользуется его милостями. Не будь Гуан Чжуна, мы все ходили бы с распущенными волосами и запахивались налево. Разве он мог позволить себе быть таким же щепетильным, как те простые люди, которые кончают с собой в ямах и оврагах, оставаясь неизвестными?

     Цзыгун спросил:
     — Гуань Чжуна нельзя считать человеколюбивым? Ведь когда Хуаньгун убил княжича Цзю, то Гуань Чжун не только не покончил с собой, но еще и стал у него (Хуаньгуна) советником.
     Учитель сказал:
     — Когда Гуань Чжун стал советником у Хуаньгуна, то сделал последнего гегемоном над удельными князьями, объединил Поднебесную, народ и до сей поры пользуется его благодеяниями. Если бы не Гуань Чжун, мы все ходили бы с распущенными волосами и запахивали полу на левую сторону. Разве мог он думать так, как думают простолюдины, которые кончают с собой в канавах и остаются неизвестными?